Солярные Мифы

Мифы, главным персонажем которых является солнце. В научной литературе, особенно в трудах В. Манхардта и других представителей мифологической школы 19 в., солярными называются также мифы, в которых у героя или героини обнаруживаются солярные черты, т. Е. Черты, сходные с признаками солнца как мифологического героя. В расширительном смысле С. М. Относят к астральным мифам. Детальное исследование мифов таких народов, как австралийские, не подтвердило высказывавшиеся ранее (В. Шмидтом и некоторыми другими учёными) предположения о значимости солнца в мифологиях наиболее архаичных типов. Таким образом, на смену солярной теории мифопоэтической школы, пытавшейся вскрыть черты С. М. В большинстве древних мифологических образов, приходит такая историческая интерпретация, которая относит нарастание роли С.

М. (в частности, по сравнению с лунарными и другими астральными) к позднейшим этапам мифологии в обществах, имеющих развитый аппарат власти и достаточно продвинутую технологию (обработка металлов, использование колёсных повозок, запряжённых конями). Это, в частности, прослеживается на Древнем Востоке, где в шумерской космогонии бог солнца Уту - сын бога луны Нанны занимает (по крайней мере, первоначально) подчинённое по отношению к отцу положение. В австралийских астральных мифах С. М. Играют значительно меньшую роль, чем представления о радуге-змее, хотя солнце и фигурирует (наряду со многими другими явлениями природы) среди тотемов некоторых племён. Возможно, однако, что достаточно ранний тип С. М. Представлен у бушменов, которые считают солнце человеком со светящимися подмышками, заброшенным на небо.

Когда он поднимает руку, земля освещается. Когда опускает, ложась спать, свет исчезает (другие варианты бушменского С. М. См. В ст. Бушменов мифология). Наиболее архаической формой С. М. Представляются близнечные мифы, в которых солнце и месяц или луна (напр., Ишоко и Хайнэ у хадзапи в Танзании) образуют пару связанных и вместе с тем противопоставленных друг другу культурных героев (часто братьев), один из которых (Хайнэ - месяц) подчинён другому и выполняет его поручения. В ряде архаических С. М. (в частности, у сибирских народов) солнце (как и луна) представляется женщиной. В С. М. У солнца - хозяина света и тени обычно есть помощники, чаще всего дети, которые и зажигают свет (младший сын Дылача - «Солнца-женщины» у эвенков).

Универсальным С. М„ встречающимся у большого числа народов, является миф о дочери солнца. В грузинской сказке герой (пастух и земледелец, которому не везёт в его занятиях, из-за чего он становится скитальцем) похищает купающуюся в реке дочь солнца, затем добывает у самого солнца золотого козла, предварительно разорив райский сад. Связь золота, райского сада и его плодов с солнцем характерна также для С. М. И основанных на них волшебных сказок многих других народов, в т. Ч. Славян. Мотив дочери солнца в индоевропейской мифологии и в отдельных мифологических традициях (древнеиндийской, греческой, балтийской) связывается с близнечным мифом о её братьях. Балтийские (литовские и латышские) мифы о дочери солнца (литов.

Saules dukte, латыш. Saules meita) совпадают с древнеиндийским мифом о дочери солнца (Duhlta Suryasya) и с греческим мифом о Елене. В наиболее ранней форме этого С. М., по-видимому, речь шла о близнецах - брате и сестре - детях солнца.В архаических С. М. Повествуется о возникновении солнца или об уничтожении лишних солнц (в мифах народов нижнего Амура и Сахалина культурный герой стреляет из лука и уничтожает лишние солнца). В начале мифологического времени солнце, как и другие светила, отсутствует. К числу архаических С. М. Принадлежат мифы об исчезновении и возвращении солнца. В хеттском С. М. Великий океан, поссорившись с небом, землёй и родом людским, уводит к себе в глубину бога солнца, которого потом вызволяет бог плодородия Телепинус.

В хурритском С. М. Герой - Серебро стаскивает своей рукой с неба солнце и луну, которые склоняются перед ним и умоляют его не убивать их.Второстепенное значение солнца по сравнению с другими персонажами заметно и в мифах, повествующих о времени, когда солнце было слепым (невидимым). Связь с глазом или зрением известна во многих С. М. (в частности, у народов Центральной Америки). Архаическим является также представление о возможности остановить солнце, отражённое и в Ветхом Завете.Существенным отличием развитых С. М. От архаических является включение солнца в пантеон в качестве главного божества или одного из двух главных божеств (чаще всего солнца и грозы). Согласно гипотезе английского этнолога Хокарта, С. М. Этого типа характерны для обществ, в которых увеличиваются функции священного царя.

Увеличение значимости культа бога солнца и соответственное усложнение С. М. Прослеживается на материале древневосточных мифологий. В архаическом шумерском эпосе Уту (солнце) является культурным героем, срубающим мифологическое дерево и побеждающим чудовищ. В более поздних версиях Уту совершает эти подвиги не сам, а помогает совершить их Гильгамешу. В аккадской мифологии бог солнца Шамаш исполняет роль судьи и пастуха людей. Аналогичные мотивы известны и в других развитых ближневосточных мифологиях. В цикле египетских С. М. Древнейшими признаются мифы о рождении солнечного младенца из лона небесной богини и о сражениях солнца (Ра) с его врагами - змеей, крокодилом, драконом Апопом, а также о глазе бога солнца. Представления о солнце в сторону признания его основным божеством развиваются в Египте в период расширения его контактов с другими древневосточными культурами (в частности, хурритской), в которых можно предполагать аналогичные процессы.

В результате взаимовлияний и типологически сходного развития в мифологиях Египта и Передней Азии к 16-15 вв. До н. Э. Выработались представления о солнце как единственном царе вселенной (в египетском гимне, составленном в 15 в. До н. Э., солнце называется «одним единственным») и земном царе как солнечном божестве (ср. Хеттское самоназвание царя «Моё солнечное божество») или сыне бога солнца. В это время в славословиях солнцу говорится о сотворении солнцем всех существ, включая людей, домашних животных и зверей (ср. Хеттские гимны солнцу, согласно которым оно судит человека, собаку, свинью, «бессловесных» домашних животных и полевых зверей). В этот же период широкое распространение в различных традициях, как восходящих к индоевропейской, так и в переднеазиатских (включая египетские гимны солнцу), получает представление о том, что солнце выезжает на колеснице, запряжённой лошадьми, и объезжает четыре стороны света.

Этот мифологический образ археологически датируется достаточно поздним временем (после изобретения колёсной повозки, в которую впрягались одомашненные кони), но лежащее в его основе мифопоэтическое уподобление солнца колесу возводится к более ранней эпохе. С тем же кругом мифопоэтических представлений связаны С. М. О колесе солнца, в которых обнаруживается соперничество двух божеств, датируемых относительно более поздним периодом, - божества солнца и божества грозы. В «Ригведе» соответствующий индо-арийский С. М. Представлен уже лишь во фрагментах, которые (согласно Ж. Дюмезилю) позволяют восстановить древний мотив соперничества двух божеств - Индры (бога грозы) и Сурьи (вед. Surya, «солнце»). В их сражении Индра одерживает верх, приобретая одно из колёс колесницы бога солнца.

В соответствующем цикле ведийских С. М. Участвует и бог Арджуна (вед. Arjuna, «серебро»), что аналогично хурритскому мифологическому мотиву борьбы Серебра с Солнцем. В «Ригведе» тот же С. М. Выступает в форме сражения Карны - сына Сурьи с Арджуной. Типологически сходные мотивы, позволяющие связать солнце, с одной стороны, со священным царём-правителем, а с другой - с культом металлов, обнаруживается и в развитых мифологиях доколумбовой Америки. У индейцев Северной Америки, знакомых с горячей ковкой меди, возникновение солнца описывается в С. М. В связи с погружением меди в огонь костра. В мифологии инков (см. Кечуа мифология) С . М. Объясняет титулатуру правителей империи инков, считающихся детьми солнца. Символика солнца характерна также для храмов инков.

Мотивы и символика С. М. Сохраняются в более поздние эпохи (вплоть до средних веков и начального периода нового времени) в качестве элементов официального государственного ритуала и мифо-поэтической образности, связываемой с реальными царями. Символика архаических С. М. (в частности, представление о множественности солнц, о чёрном солнце нижнего мира и т. П.) прослеживается на уровне поэтических образов вплоть до 20 в.Лит. Анисимов А. Ф., Космологические представления народов Севера, М.-Л., 1959;Василевич Г. М., Эвенки. Историко-этнографические очерки (XVIII - начало XX вв.), Л., 1969. Афанасьева В. К., Гильгамеш и Энкиду. Эпические образы в искусстве, М., 1979;Иванов В. В., К типологии древнеближне-восточных гимнов Солнцу, в кн.

Сборник статей по вторичным моделирующим системам, Тарту, 1973. Крейнович Е. А., Очерк космогонических представлений гиляк о-ва Сахалина, «Этнография», 1929, № 1. Пропп В. Я., Исторические корни волшебной сказки. Л., 1946;Носart А. М., Kingship, Oxt., 1969. Dumézil G., Mythe et epopee. L'ideologic des trois fonctions dans les épopées des peuples indo-européens, [P., 1968].В. В. Иванов.(Источник. «Мифы народов мира».).