Виктор Шкловский - Сентиментальное Путешествие

Перед революцией автор работал инструктором запасного броневого батальона. В февралесемнадцатого года он со своим батальоном прибыл к Таврическому дворцу. Революция избавила его,как и других запасных, от многомесячного утомительного и унизительного сидения в казармах. В этомон видел (а видел и понимал он все по-своему) основную причину быстрой победы революции встолице.Воцарившаяся в армии демократия выдвинула Шкловского, сторонника продолжения войны, которую онтеперь уподоблял войнам Французской революции, на пост помощника комиссара Западного фронта. Незакончивший курса студент филологического факультета, футурист, кудрявый юноша, на рисункеРепина напоминающий Дантона, теперь в центре исторических событий.

Он заседает вместе сязвительным и надменным демократом Савинковым, высказывает свое мнение нервическому,надломленному Керенскому, отправляясь на фронт, посещает генерала Корнилова (общество как разтогда терзалось сомнениями, кто из них лучше подходит на роль Бонапарта русской революции).Впечатление от фронта. У русской армии и до революции была грыжа, а теперь она уже просто не можетходить. Несмотря на самоотверженную активность комиссара Шкловского, включающую в себя боевойподвиг, вознагражденный Георгиевским крестом из рук Корнилова (атака на реке Ломница, под огнемвпереди полка, ранен в живот навылет), становится ясно, что русская армия неизлечима безхирургического вмешательства. После решительной неудачи корниловской диктатуры неизбежнойстановится большевистская вивисекция.Теперь тоска звала куда-нибудь на окраины — сел в поезд и поехал.

В Персию, снова комиссаромВременного правительства в русский экпедиционный корпус. Бои с турками близ озера Урмия, где восновном расположены русские войска, давно уже не ведутся. Персы пребывают в нищете и голоде, аместные курды, армяне и айсоры (потомки ассирийцев) заняты тем, что режут друг друга. Шкловский настороне айсоров, простодушных, дружественных и немногочисленных. В конце концов после октября1917-го русская армия отводится из Персии. Автор (сидя на крыше вагона) возвращается на родину черезюг России, пестреющий к тому времени всеми видами национализма.В Петербурге Шкловского допрашивает ЧК. Он, профессиональный рассказчик, повествует о Персии, иего отпускают. Между тем необходимость бороться с большевиками за Россию и за свободупредставляется очевидной.

Шкловский возглавляет броневой отдел подпольной организациисторонников Учредительного собрания (эсеров). Однако выступление откладывается. Продолжениеборьбы предполагается в Поволжье, но и в Саратове ничего не происходит. Подпольная работа ему непо душе, и он отправляется в фантастический украинско-немецкий Киев гетмана Скоропадского.Воевать за гетмана-германофила против Петлюры он не желает и выводит из строя броневики, которыебыли ему доверены (опытной рукой засыпает сахар в жиклеры). Приходит весть об аресте Колчакомчленов Учредительного собрания. Обморок, который случился со Шкловским при этом известии, означалконец его борьбы с большевиками. Сил больше не было. Ничего нельзя было остановить. Все катилось порельсам.

Приехал в Москву и капитулировал. В ЧК его опять отпустили как хорошего знакомого МаксимаГорького. В Петербурге был голод, сестра умерла, брата расстреляли большевики. Поехал опять на юг,в Херсоне при наступлении белых был мобилизован уже в Красную Армию. Былспециалистом-подрывником. Однажды бомба взорвалась у него в руках. Выжил, посетил родственников,обывателей-евреев в Елисаветграде, вернулся в Петербург. После того как стали судить эсеров за ихпрошлую борьбу с большевиками, вдруг заметил за собой слежку. Домой не вернулся, пешком ушел вФинляндию. Потом приехал в Берлин. С 1917 по 1922 г., кроме вышеизложенного, — женился на женщине поимени Люся (ей и посвящена эта книга), из-за другой женщины дрался на дуэли, много голодал, работалвместе с Горьким во «Всемирной литературе», жил в Доме искусств (в тогдашней главной писательскойказарме, размешавшейся во дворце купца Елисеева), преподавал литературу, выпускал книги, вместе сдрузьями создал очень влиятельную научную школу.

В скитаниях возил за собой книги. Снова научилрусских литераторов читать Стерна, который когда-то (в XVIII в.) первым написал «Сентиментальноепутешествие». Объяснил, как устроен роман «Дон Кихот» и как устроено множество другихлитературных и нелитературных вещей. Со многими людьми успешно поскандалил. Потерял своикаштановые кудри. На портрете художника Юрия Анненского — шинель, огромный лоб, ироническаяулыбка. Остался оптимистом.Однажды встретил чистильщика обуви, старого знакомого айсора Лазаря Зервандова, и записал егорассказ об исходе айсоров из Северной Персии в Месопотамию. Поместил его в своей книге как отрывокгероического эпоса. В Петербурге в это время люди русской культуры трагически переживаликатастрофическую перемену, эпоха выразительно определялась как время смерти Александра Блока.Это тоже есть в книге, это тоже предстает как трагический эпос.

Жанры преображались. Но судьбарусской культуры, судьба русской интеллигенции представала с неотвратимой ясностью. Яснойпредставлялась и теория. Ремесло составляло культуру, ремесло определяло судьбу.20 мая 1922 г. В Финляндии Шкловский писал. «Когда падаешь камнем, то не нужно думать, когда думаешь,то не нужно падать. Мною смешаны два ремесла».В том же году в Берлине он заканчивает книгу именами тех, кто достоин своего ремесла, тех, кому ихремесло не оставляет возможности убивать и делать подлости..