Владимир Маяковский - Про Это

Тема, о которой хочет говорить поэт, перепета много раз. Он и сам кружил в ней поэтической белкойи хочет кружиться опять. Эта тема может даже калеку подтолкнуть к бумаге, и песня его будетстрочками рябить в солнце. В этой теме скрыта истина и красота. Эта тема готовится к прыжку втайниках инстинктов. Заявившись к поэту, эта тема грозой раскидывает людей и дела. Ножом к горлуподступает эта тема, имя которой — любовь!Поэт рассказывает о себе и любимой в балладе, и лад баллад молодеет, потому что слова поэта болят.«Она» живет в своем доме в Водопьянном переулке, «он» сидит в своем доме у телефона. Невозможностьвстретиться становится для него тюрьмой. Он звонит любимой, и его звонок пулей летит по проводам,вызывая землетрясение на Мясницкой, у почтамта.

Спокойная секундантша-кухарка поднимает трубку ине торопясь идет звать любимую поэта. Весь мир куда-то отодвинут, лишь трубкой целит в негонеизвестное. Между ним и любимой, разделенными Мясницкой, лежит вселенная, через которуютонюсенькой ниточкой тянется кабель. Поэт чувствует себя не почтенным сотрудником «Известий»,которому летом предстоит ехать в Париж, а медведем на своей подушке-льдине. И если медведи плачут,то именно так, как он.Поэт вспоминает себя — такого, каким он был семь лет назад, когда была написана поэма «Человек».С тех пор ему не суждено петушком пролезть в быт, в семейное счастье. Канатами собственных строк онпривязан к мосту над рекой и ждет помощи. Он бежит по ночной Москве — по Петровскому парку,Ходынке, Тверской, Садовой, Пресне.

На Пресне, в семейной норке, его ждут родные. Они рады егопоявлению на Рождество, но удивляются, когда поэт зовет их куда-то за 600 верст, где они должныспасать кого-то, стоящего над рекой на мосту. Они никого не хотят спасать, и поэт понимает, чтородные заменяют любовь чаем и штопкой носков. Ему не нужна их цыплячья любовь.Сквозь пресненские миражи поэт идет с подарками под мышками. Он оказывается в мещанском домеФеклы Давидовны. Здесь ангелочки розовеют от иконного глянца, Иисус любезно кланяется, приподнявтернистый венок, и даже Маркс, впряженный в алую рамку, тащит обывательства лямку. Поэт пытаетсяобъяснить обывателям, что пишет для них, а не из-за личной блажи. Они, улыбаясь, слушают именитогоскомороха и едят, гремя челюстью о челюсть.

Им тоже безразличен какой-то человек, привязанный кмосту над рекой и ожидающий помощи. Слова поэта проходят сквозь обывателей.Москва напоминает картину Беклина «Остров мертвых». Оказавшись в квартире друзей, поэт слушает,как они со смехом болтают о нем, не переставая танцевать тустеп. Стоя у стенки, он думает об одном:только бы не услышать здесь голос любимой. Ей он не изменил ни в одном своем стихотворении, её онобходит в проклятиях, которыми громит обыденщины жуть. Ему кажется, что только любимая можетспасти его — человека, стоящего на мосту. Но потом поэт понимает. Семь лет он стоит на мостуискупителем земной любви, чтобы за всех расплатиться и за всех расплакаться, и если надо, долженстоять и двести лет, не ожидая спасения.Он видит себя, стоящего над горой Машук.

Внизу — толпа обывателей, для которых поэт — не стих идуша, а столетний враг. В него стреляют со всех винтовок, со всех батарей, с каждого маузера ибраунинга. На Кремле красным флажком сияют поэтовы клочья.Он ненавидит все, что вбито в людей ушедшим рабьим, что оседало и осело бытом даже в краснофлагомстрое. Но он всей сердечной верою верует в жизнь, в сей мир. Он видит будущую мастерскую человечьихвоскрешений и верит, что именно его, не дожившего и не долюбившего свое, захотят воскресить людибудущего. Может быть, его любимая тоже будет воскрешена, и они наверстают недолюбленноезвездностью бесчисленных ночей. Он просит о воскрешении хотя бы за то, что был поэтом и ждаллюбимую, откинув будничную чушь. Он хочет дожить свое в той жизни, где любовь — не служанказамужеств, похоти и хлебов, где любовь идет всей вселенной.

Он хочет жить в той жизни, где отцом егобудет по крайней мере мир, а матерью — по крайней мере земля..