Государственная школа

основное направление в русской буржуазной историографии 2-й половины 19 в. Представители Г. Ш. Считали главной силой в истории надклассовое государство, выражающее якобы интересы общества в целом. Употребляемый также термин «юридическая школа» отражает характерное для поздних представителей Г. Ш. Преобладающее обращение к юридическому законодательному материалу. Теоретико-философской основой Г. Ш. Являлась реакционная сторона идеалистической философии Г. Гегеля с её апологией монархического государства. В отличие от исторической школы С. М. Соловьева (См. Соловьёв), Г. Ш. Означала отказ либерально-буржуазной историографии от идеи исторической закономерности. Её основатель Б. Н. Чичерин сформулировал в конце 50-х гг. 19 в. Основные положения Г.

Ш. 1) утверждение государства как движущей силы русской истории. 2) обоснование его господствующей роли в русской истории особенностями природных условий. 3) вытекающее отсюда противопоставление истории России истории др. Народов, прежде всего Западной Европы (сборник «Опыты по истории русского права», 1858, и др.). Создалась классическая формула Г. Ш. О «закрепощении и раскрепощении сословий государством» как определение социального содержания русской истории. Всесилие государства объяснялось природными условиями. Степь препятствовала образованию прочных обществ. Народ представлялся «одиночными, блуждающими лицами», «затерянными в необозримом, едва заселённом пространстве». Этому противопоставлялась организующая роль государства, которое образовывало сословия и закрепляло их на службе общественным интересам.

Чичерин считал, что все преобразования могут осуществляться только государством. В этом выводе отразились стремления русской буржуазии к реформам, осуществляемым сильной властью, способной предотвратить демократическую революцию в стране. Положения Чичерина воспринял К. Д. Кавелин, в конце 60-х гг. К Г. Ш. Примкнул В. И. Сергеевич, для которого характерна подмена комплексных исторических процессов законченными юридическими формулами и неизменными юридическими отношениями. Теории Г. Ш. Следовали А. Д. Градовский, И. И. Дитятин и многие др. Буржуазные историки. Отказ от принципа закономерности послужил основой для сближения с Г. Ш. М. П. Погодина, признавшего её положения в своих поздних работах («Древняя русская история до монгольского ига», т.

1—3, 1871). Отдельные положения Г. Ш. Нашли отражение в работах С. М. Соловьева, принявшего в последний период деятельности тезис о «закрепощении и раскрепощении сословий», но сохранившего до конца основной принцип единства внутренней закономерности и органичности исторического развития. В дальнейшем представители Г. Ш. Пытались связать свои концепции с новыми прогрессивными явлениями в исторической науке (интерес к проблемам экономического и социального развития), например В. О. Ключевский. Но в целом положения Г. Ш. Стали в конце 19 в. Использоваться в борьбе с утверждением идей марксизма в России. Наиболее ярким выражением этого были работы П. Н. Милюкова. Историки Г. Ш. Детально изучали политическую историю, историю государственных учреждений и права, но отвергали самую возможность единства всемирно-исторического процесса.

Теория Г. Ш. В начале 20 в. Отражала всё углублявшийся идейно-методологический кризис русской буржуазной историографии. Лит. Очерки истории исторической науки в СССР, т. 1—2, М., 1955—60. Рубинштейн Н. Л., Русская историография, М., 1941. Н. Л. Рубинштейн..