Разбойничьи песни

Находятся в связи с историей разбоев в России. В древней Руси разбой и войны часто отождествлялись. Даже лучшие князья, как Владимир Мономах, допускали походы с характертом разбоя, напр. При взятии Минска. О разбойниках часто упоминают жития русских святых — Феодосия Печерского, Кирилла Белозерского и др. Следы древнейшего разбойничества сохранены народной поэзией в песнях о встрече Ильи Муромца с разбойниками. Разбои стали усиливаться в Московском государстве после татарского нашествия и с XIV-го стол. Приняли широкие размеры, причем главной ареной разбойничества с течением времени стало Поволжье и московская Украина. Впрочем, и новгородский север пользовался в этом отношении незавидной славой. Многочисленные разбойничьи шайки из новгородской вольницы — "ушкуйники" — грабили села и города, жгли церкви и мучили жителей.

Самый страшный набег ушкуйников на Кострому отмечен в летописи под 1375 г. Предания о новгородских ушкуйниках отразились в былинах о Василии Буслаеве, в особенности в эпизоде встречи Васьки Буслаева с атаманами казачьими. На юго-восточных окраинах Московского царства с половины XV ст. Разбойничество почти сливается с козачеством (см.). Московское правительство вынуждено было посылать против разбойников военные отряды. Случалось, что разбойники разбивали царские войска и убивали воевод. Время наибольшего развития в России разбойничества — XVI, XVII и XVIII вв. — совпадает со временем наибольшего размножения и распространения Р. Песен. К XVI ст. Относится целый цикл песен о Ермаке. Завоевание обширной страны ничтожной горстью людей, отпетыми разбойниками, произвело глубокое впечатление на воображение народное и вызвало рассказы, предания и песни, сохранившиеся доныне в народной памяти.

В XVII ст. Сложился другой богатый по содержанию цикл песен о Степане Разине и отчасти заслонил собой песни о Ермаке. Песни о Ермаке и песни о Разине иногда смешивались и перепутывались, как в именах действующих лиц, так и в описываемых событиях. Наряду с разными анахронизмами и неточностями в песнях о Ермаке встречается много исторически верных преданий и фактов — о сборах в поход, о правеже и др. Из анахронизмов любопытен эпизод о взятии Ермаком Казани. В столетний промежуток между песнями о Ермаке и песнями о Разине сложено было много других Р. Песен, уцелевших отчасти до настоящего времени. Таковы песни о взятии правительственными войсками Астрахани в 1616 г., когда были рассеяны разбойничьи толпы Заруцкого.

Такова песня об убийстве на Дону московского посла Карамышева в 1630 г. Таковы песни про Грышку Мурышку, о котором упоминается в одной царской грамоте 1645 г. Наибольшего развития разбойничество и разбойная поэзия достигли в Великороссии во второй половине XVII века. По выражению проф. Аристова, "все задорные движения вольницы, как ручьи и речки в половодье, слились в одну бурливую широкую реку при Стеньке Разине и захлестнули своими волнами множество мирных жителей. Народная песня передала потомству очень много явлений из похождений Разина, и в ее изображениях есть доля исторической истины". Песни верно рисуют общее положение донского казачества XVII века, среди которого были люди степенные, домовитые, зажиточные ("кармазинники"), но большинство состояло из "зипунников", голи кабацкой и разного сброда.

Отсюда и брал Разин свои полчища. В песнях описывается, как Разин разгромил персидские города по берегам Каспийского моря, как он овладел Астраханью, гулял с молодцами по Волге и убивал бояр, как он рвал кандалы и уходил из тюрьмы-клетки. Есть песни о казни Разина в Москве в 1671 г., точно передающие событие. Вообще, песни о Разине весьма многочисленны и проникнуты симпатией к разбойнику. В Р. Песнях вообще обнаруживается сочувственное отношение к разбойникам. Народ усматривал в них свободолюбивых удальцов, способных по временам на порывы великодушия. Иногда в них видят противников бояр и врагов крепостного права или прославляют силу характера и смелость. Петр Великий принял строгие меры к искоренению разбойничества, разослал сыскные команды, поставил старост для розыска, суда и наказания воров.

Эти строгие меры не помогали ввиду того, что тягости крепостничества осложнились новыми народными тягостями, в особенности суровой паспортной системой и тяжелой рекрутчиной. Со времен Петра Великого большой процент разбойников составляли бродяги-рекруты и солдаты, бежавшие из полков. При Петре было еще несколько крупных разбойничьих движений (булавинское, некрасовское и др.), оставивших следы в народной поэзии. С ростом и усилением государственной власти слабеет разбойничество, слабеет и разбойная поэзия. Разбойные мотивы вплетаются еще в песни раскольничьи и солдатские, но уже без собственных имен. В песнях нет прежней силы, удали и красоты. Замечается историческое и литературное оскудение. Образцом бесталанности служат рассказы и песни о похождениях Ивана Осипова, или Ваньки Каина (см.).

Одновременно с ним прославилась своими разбойничьими похождениями Танька Растокинская. Песни поэтическими чертами изображают, как Танька была поймана и казнена. Песен о Пугачеве мало сравнительно с размерами бунта. Ко второй половине прошлого века относится несколько незначительных по величине песен о малоизвестных разбойниках — 3агорине, каком-то Гаврюшеньке и пр. В Р. Песнях, преимущественно XVII в., отмечены многие исторические черты, по мнению Аристова — часто с такой верностью, что "историк имет полное право воспользоваться содержанием песни при передаче тощих показаний официальных бумаг". В местных названиях Р. Песен удержались воспоминания о главных путях и гнездах старого разбойничества — о Поволжье (в частности о реке Камышенке, Ахтубе, Змеевых горах), о Каспийском море.

Много в них указаний на одежду и вооружение старого времени (дубина вязовая, фузея и пр.), на причины, вызывавшие обращение к разбоям (семейные ссоры, солдатчина, крепостное право, гнетущая бедность, бесшабашная жизнь). Из песен видно, кого преимущественно грабили (бояр, бурмистров, зажиточных крестьян), как жили разбойники, каков был внутренний распорядок в воровских шайках, каковы были обычаи при грабежах (напр. Клик "сарынь на кичку" при нападении на гребцов), каковы были пытки и казни. Высокого поэтического достоинства и горячего сочувствия исполнены песни о неудачах разбойников, о их побегах. Великорусские Р. Песни вполне оригинальны. Вставные балладные мотивы встречаются здесь весьма редко. Создателями Р.

Песен было сами разбойники. В сохранении и распространении их большое участие принимали скоморохи. Малорусские Р. Песни весьма разнообразны по происхождению. Есть песни заимствованные от великороссов, песни западноевропейского балладного происхождения и песни вполне оригинальные. В общем по числу песен, по величине и силе поэтического одушевления великорусские Р. Песни стоят значительно выше малорусских. Большая часть великорусских песен, и притом лучшая, возникла в XVI—XVII ст. Малорусские — в XVIII и в XIX ст. Заимствования из великорусских песен шли преимущественно через Дон при посредстве донских казаков. Таковы, напр., малорусские песни о Травине (по-видимому — Травник великорусских песен), о казаке Гарасиме (Стенька Разин).

Западные балладные песни в Малороссии очень распространены, преимущественно песни о похищении разбойником девицы, о нападении 12 разбойников на девицу и др. Гайдамачество создало много песен о смелых гайдамацких ватажках. В особенности распространены песни о Савве Чалом, Нечае и Гнатке Голом. С течением времени гайдамацкие песни отчасти смешались с рекрутскими и солдатскими, отчасти впитали в себя кое-какие мотивы старинных казацких песен. Ныне гайдамацкая поэзия в Малороссии забыта. Кое-где в Юго-Западном крае ходят в народе песни о некоторых разбойниках текущего века, преимущественно о Кармелюке. В Галиции разбойники называются опришками (срав. Опричнина — люди вне общества). Песни о гайдамаках во многих случаях перешли на опришков, в целости или в частностях.

До сих пор гуцулы поют песни про Добощука, Марусяка, Джемеджука и др. Местных знаменитых опришков. Сохраняется память о местах их жительства, об их вооружении. Указывают на Добашеву хату, Добашеву криницу. Народ в песнях относится с большим сочувствием к опришкам, как врагам ляхов-помещиков. В песнях отразились черты быта и характера опришков, их побратимство и презрение к смерти, напр. В следующем стихе:Чи видишь ты, пане брате, за лесом могила?Чи ты умрешь, чи повиснешь, раз маты родыла.Литература. Великорусские Р. Песни находятся в сборниках песен Киреевского (вып. 6—10), Мордовцева, Якушкина, М. Соколова. Много Р. Песен в сборнике донских песен Савельева и в XV т. "Сборн. Матер. Для изуч. Кавказа". Большое и ценное исследование проф.

Н. Аристова о великорусских Р. Песнях напеч. В "Филологич. Записках" (1874—76). Гайдамацкие песни изданы в V т. "Трудов" Чубинского и в сборнике галицких песен Головацкого (см. Сист. Оглавление в конце 2-го отд. 3-го тома). Кроме того материалы этого рода имеются в "Pokucie" Кольберга, в сборниках Новицкого, в VI т. "Сборн. Харьк. Ист.-фил. Общ.", в польских сборниках Поповского и Руликовского в "Zbiòr Wiadom. De antrop. Krajow.", в "Киевской старине" (большею частью о Кармелюке). См. Статьи Н. Сумцова о песнях, касающихся Травина, в Х т. "Сборн. Харьк. Ист.-фил. Общ.", и о песнях, темой которых служит нападение 12 разбойников на девицу (типа пушкинской баллады "Жених") — в V вып. "Этюдов о Пушкине".Н. Сумцов..