Океан Мировой

В мифопоэтической традиции первозданные воды, из которых возникли земля и (шире) весь космос. Океан (О.) выступает как стихия и заполняемое ею пространство, а также в различных олицетворённых формах (в облике божественных персонажей и связанных с хаосом чудовищ) и как некий абстрактный умозрительный принцип. Согласно типологически весьма архаичной концепции, О. - одно из основных воплощений хаоса или даже сам хаос. О. Был «вначале», до творения, которое ограничило О. Во времени и в пространстве, но космосу (уже - земле) предстоит погибнуть в результате катаклизма от О., его вод (или от огня, ср. Эсхатологическую концепцию в 2 Петр. 3, 5-7), и воды О. Снова станут единственной стихией - субстанцией в мире (ср. «Последний катаклизм» Ф.

И. Тютчева. «Когда пробьёт последний час природы. Состав частей разрушится земных. Всё зримое опять покроют воды И божий лик изобразится в них»). О. Как пребывающее в хаотическом движении первовещество находится везде. Он безграничен, не упорядочен, не организован, опасен и ужасен, аморфен, безвиден (иногда отмечается его какофоничность, противопоставленная упорядоченному ритму моря). Во многих древнейших космогонических версиях О. И хаос неотделимы друг от друга, равнозначны. В пределах этой концепции О. Остаётся вне космоса и после его возникновения. Однако его способность к порождению реализуется в появлении из О. Земли и т. П. И в нахождении в глубине О. Некоего мифологического существа, способствующего порождению или, наоборот, ревностно защищающего «старый» порядок и препятствующего началу цепи рождений из О.

Согласно шумерской космогонии, вначале все мировое пространство было заполнено О. Он не имел ни начала, ни конца, вероятно, он мыслился вечным. В его недрах таилась праматерь Намму, в чреве которой возникла космическая гора в виде полушария, в будущем ставшая землёй, а дуга из блестящего олова, опоясывающая полушарие по вертикали, позднее стала небом. Согласно вавилонской версии мифа творения, в бесконечном первозданном О. Не было ничего, кроме двух страшных чудовищ - праотца Апсу (см. Абзу) и праматери Тиамат. В древнеегипетской космогонии изначально существует О., персонифицируемый в образе Нуна, Из первозданного О. Нуна создаёт сам себя также первозданный, изначальный, нерукотворный владыка Атум, затем творящий из Нуна небо, землю, змей и т.

П. В историческую эпоху О., по представлениям египтян, помещавшийся под землёй, давал начало Нилу, порождению Нуна. В гераклеопольской версии мифа отмечается внутренняя связь О. С хаосом. Для многих азиатских традиций, исходящих из идеи бесконечного и вечного первозданного О. (или моря), характерен мотив сотворения земли небесным существом, спустившимся с неба и ставшим мешать воду О. Железной палицей, копьём и т. П., в результате возникает сгущение, дающее начало земле [ср. Монгольскую версию подобного мифа творения или мифологическую схему происхождения островов Японии из грязной пены, поднятой при мешании вод О. Копьём божественного персонажа (см. Идзанаки и Идзанами)}. В мифологиях монгольских народов роль уплотнителя вод О.

Выполняет ветер, создающий из них особую молочную субстанцию, становящуюся земной твердью. По представлениям калмыков, из такой молочной жидкости первоначального О. (моря) со временем родились растения, животные, люди и боги. Эти версии обнаруживают связь с индийским мифом о пахтанье О. (см. В статье Индуистская мифология). В этом мифе содержится мотив противоборства стихий воды и огня. От быстрого вращения загорается мутовка - гора Мандара, деревья и травы испускают свои соки в подсыхающий О. С этим мотивом перекликаются тунгусские версии мифа о творении земли небесным существом, которое с помощью огня иссушает часть первозданного О., отвоёвывая место для земли. Идея борьбы воды и огня в связи с темой О. Получила развитие в разных традициях.

Характерно также, что мифы о мировом О. Повсеместно сопровождаются мифами о сдерживании О., когда уже создана земля, и мифами о попытках О. Вернуть себе безраздельное господство. Ср. Китайские мифы о наличии гигантской впадины или ямы, определяющей направление вод О. И забирающей излишки воды, или многочисленные сказания о потопе. Примечательно противопоставление двух типов мифов (напр., в Океании) - о земле, тонущей в О. (ср. Легенду о возникновении острова Пасхи, записанную на этом же острове), и об отступлении О. Или моря. В нганасанском мифе творения сначала вся земля сплошь покрыта водой, потом вода спадает и обнажает вершину шайтанского хребта Койкамоу, на которую падают два первых человека - мужчина и женщина.

В полинезийском мифе творения (острова Туамоту) творец Тане, «Проливающий воды», сотворил мир в водах Пуне, владыки вод, и призвал свет, положивший начало творению земли.Древнеиндийские представления об О. Содержат как типические, так и оригинальные мотивы. В гимне о сотворении мира (РВ Х 129) начало рисуется как отсутствие сущего и не сущего, воздушного пространства и неба над ним, смерти и бессмертия, дня и ночи, но наличие воды и беспорядочного движения. В этих водах извечного О. Заключалось жизнедеятельное начало, порождённое силой жара и породившее всё остальное. Гимн о космическом жаре (X 190) предлагает несколько иную версию. «Закон и истины родились из воспламенившегося жара. Отсюда - волнующийся океан.

Из волнующегося океана родился год, распределяющий дни и ночи...». В «Ригведе» не раз говорится о порождающей силе О. (он - «многородный», он ревёт при своём первом распространении, порождая творения, он - носитель богатств), о его тысячах потоков, текущих из глубины, о том, что О. - супруг рек. Сам Варуна олицетворяет космический О., образующий рамку космоса, отделяющую его от хаоса. Варуна связан и с разрушительной и как бы бесконтрольной силой вод мирового О., и с плодоносящими водами, несущими людям богатство.Древнегреческие представления об О. Фиксируют типологически более продвинутый этап, когда мифологизированный образ О. Становится объектом «преднаучных» исследований и натурфилософских спекуляций. О. У греков - это прежде всего величайшая мировая река (Нот.

II. XIV 245), окружающая землю и море, дающая начало рекам, источникам, морским течениям (XXI 196), приют солнца, луны и звёзд, которые из О. Восходят и в него же заходят (VII 422. VIII 485). Река О. Соприкасается с морем, но не смешивается с ним. Если у Гомера О. Безначален, то у Гесиода речь идёт о «ключах океанских», у которых был рождён конь Пегас, получивший от них и своё имя (Hes. Theog. 282). У Гомера и Гесиода О. - живое существо, прародитель всех богов и титанов (Нот. Н. XIV 201, 246), но и у О. Есть родители. По Гесиоду, О. - сын старейших из титанов Урана я Геи. Боги почитают О. Как престарелого родителя, заботятся о нём, хотя О. Живёт в уединении. У Геродота содержится критика мифологической концепции О. Как поэтического изобретения (Herodot.

II, 23, ср. Также IV 8, 36 и др.). Еврипид называет О. Морем (Eur. Orest. 1376). С этого времени утверждается тенденция к различению большого внешнего моря - О. И внутренних морей. Позже и О. Начинает члениться на части (Эфиопский, Эритрейский. Галльский, Германский, Гиперборейский О. И т. П.). Тем не менее и в средние века О. Известен главным образом со своей мифологизированной стороны - гипертрофированные размеры и опасности, чудовища, кромешная тьма и т. П. В эпоху Великих географических открытий, начавшуюся с 15 в., постепенно складывается особый вариант «океанической» (морской) мифологии, прежде всего среди мореплавателей, которая строится на синтезе богатого арсенала мотивов, связанных с опасностью О., и новых мотивов, отражающих приобретённый опыт морских путешествий (невиданные страны, заколдованные острова, ни на что не похожие люди, сказочные сокровища, таинственные корабли без экипажа, с покойниками, наподобие «Летучего Голландца» и т.

Д.). Романтическая традиция развивает главным образом два круга тем, связанных с О. И его водами. Человек и море [в плане антитезы с постепенно вырисовывающейся идеей родства в свободе, ср. Разработку этой темы у И. В. Гёте, Г. Гейне, Дж. Байрона, П. Шелли, Дж. Китса, В. Гюго, Ш. Бодлера, В. А. Жуковского, А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Ф. И. Тютчева и др. (существенно, что море здесь полностью отождествляется с О.)] и вода как первородная космическая творящая стихия [ср. О воде как о стихии слияния, сладострастия у Новалиса («Ученики в Саисе»), тему воды во второй части «Фауста» Гёте или мифологему воды и огня там же, а позже у Р. Вагнера].Во многих отношениях сходные архаические и романтические представления об О., как рамкой, охватывают эпоху, когда демифологизирующийся образ О.

Превращается в элемент полумифологизированного пространства, выделяя при этом из себя многочисленные персонифицированные образы О. Или моря (ср. Посейдон, нереиды и среди них мать Ахилла Фетида, Амфитрита. Понт, Форкис, Тавмант, Тритон, Афродита Понтия и т. П. У древних греков. Маруты у древних индийцев и т. П.). С этими персонифицированными образами моря (или О.) связано большое число сюжетов. См. Также Вода, РекаЛит. Gaerte W., Kosmische Vorstellungen im Bilde prähistorischer Zeit Erdberg, Himmelsberg, Erdnabel und Weltstrome, «Anthropoids», 1914, Bd 9, S. 956-79. Kayser 0., Die mythische Bedeutung des Meeres in Ägypten, Ugarit und Israel, В., 1959 (Beihefte zur Zeitschrift für die Alttestamentllche Wissenschaft, v. 78);Leach M„ The beginning.

Creation myths around the world, N. Y., 1956. Long Сh. Н., Alpha. The myths of Creation, N. У., 1963;Sсhier K., Das Erschöpfung aus dem Urmeer und die Kosmologie der Volospa, в сб. Märchen, Mythos, Dichtung, Munch., 1963. Warren W. F., The earliest cosmologies, N. Y., 1909. Jobes G., Dictionary of mythology, folklore and symbols. Pt. 2, N. Y., 1962.В. Н. Топоров.(Источник. «Мифы народов мира».).