Николай Добролюбов - Луч Света В Тёмном Царстве

Статья посвящена драме Островского «Гроза»В начале статьи Добролюбов пишет о том, что «Островский обладает глубоким пониманиемрусской жизни». Далее он подвергает анализу статьи об Островском других критиков, пишето том, что в них «отсутствует прямой взгляд на вещи».Затем Добролюбов сравнивает «Грозу» с драматическими канонами. «Предметом драмы непременнодолжно быть событие, где мы видим борьбу страсти и долга — с несчастными последствиямипобеды страсти или с счастливыми, когда побеждает долг». Также в драме должно бытьединство действия, и она должна быть написана высоким литературным языком. «Гроза» при этом«не удовлетворяет самой существенной цели драмы — внушить уважение к нравственному долгуи показать пагубные последствия увлечения страстью.

Катерина, эта преступница, представляетсянам в драме не только не в достаточно мрачном свете, но даже с сияниеммученичества. Она говорит так хорошо, страдает так жалобно, вокруг нее все так дурно, что вывооружаетесь против ее притеснителей и, таким образом, в ее лице оправдываете порок.Следовательно, драма не выполняет своего высокого назначения. Все действие идет вялои медленно, потому что загромождено сценами и лицами, совершенно ненужными. Наконеци язык, каким говорят действующие лица, превосходит всякое терпение благовоспитанногочеловека».Этот сравнение с каноном Добролюбов проводит для того, чтобы показать, что подходк произведению с готовым представлением о том, что должно в нём быть показано,не даёт истинного понимания.

«Что подумать о человеке, который при виде хорошенькойженщины начинает вдруг резонировать, что у нее стан не таков, как у Венеры Милосской?Истина не в диалектических тонкостях, а в живой правде того, о чем рассуждаете.Нельзя сказать, чтоб люди были злы по природе, и потому нельзя принимать для литературныхпроизведений принципов вроде того, что, например, порок всегда торжествует, а добродетельнаказывается».«Литератору до сих пор предоставлена была небольшая роль в этом движении человечествак естественным началам», — пишет Добролюбов, вслед за чем вспоминает Шекспира, который«подвинул общее сознание людей на несколько ступеней, на которые до него никтоне поднимался». Далее автор обращается к другим критическим статьям о «Грозе»,в частности, Аполлона Григорьева, который утверждает, что основная заслуга Островского —в его «народности».

«Но в чем же состоит народность, г. Григорьев не объясняет,и потому его реплика показалась нам очень забавною».Затем Добролюбов приходит к определению пьес Островского в целом как «пьес жизни». «Мыхотим сказать, что у него на первом плане является всегда общая обстановка жизни. Онне карает ни злодея, ни жертву. Вы видите, что их положение господствует над ними,и вы вините их только в том, что они не выказывают достаточно энергии для того,чтобы выйти из этого положения. И вот почему мы никак не решаемся считать ненужнымии лишними те лица пьес Островского, которые не участвуют прямо в интриге. С нашей точкизрения, эти лица столько же необходимы для пьесы, как и главные. Они показывают нам туобстановку, в которой совершается действие, рисуют положение, которым определяется смыслдеятельности главных персонажей пьесы».В «Грозе» особенно видна необходимость «ненужных» лиц (второстепенных и эпизодическихперсонажей).

Добролюбов анализирует реплики Феклуши, Глаши, Дикого, Кудряша, Кулигина и пр.Автор анализирует внутреннее состояние героев «тёмного царства». «все как-то неспокойно,нехорошо им. Помимо их, не спросясь их, выросла другая жизнь, с другими началами, и хотя онаеще и не видна хорошенько, но уже посылает нехорошие видения темному произволу самодуров.И Кабанова очень серьезно огорчается будущностью старых порядков, с которыми она век изжила.Она предвидит конец их, старается поддержать их значение, но уже чувствует, что нетк ним прежнего почтения и что при первой возможности их бросят».Затем автор пишет о том, что «Гроза» есть «самое решительное произведение Островского;взаимные отношения самодурства доведены в ней до самых трагических последствий.

И привсем том большая часть читавших и видевших эту пьесу соглашается, что в „Грозе“ есть дажечто-то освежающее и ободряющее. Это „что-то“ и есть, по нашему мнению, фонпьесы, указанный нами и обнаруживающий шаткость и близкий конец самодурства. Затем самыйхарактер Катерины, рисующийся на этом фоне, тоже веет на нас новою жизнью, котораяоткрывается нам в самой ее гибели».Далее Добролюбов анализирует образ Катерины, воспринимая его как «шаг вперёд во всей нашейлитературе». «Русская жизнь дошла до того, что почувствовалась потребность в людях болеедеятельных и энергичных». Образ Катерины «неуклонно верен чутью естественной правдыи самоотвержен в том смысле, что ему лучше гибель, нежели жизнь при тех началах, которыеему противны.

В этой цельности и гармонии характера заключается его сила. Вольный воздухи свет, вопреки всем предосторожностям погибающего самодурства, врываются в келью Катерины,она рвется к новой жизни, хотя бы пришлось умереть в этом порыве. Что ей смерть. Всеравно — она не считает жизнью и то прозябание, которое выпало ей на долю в семьеКабановых».Автор подробно разбирает мотивы поступков Катерины. «Катерина вовсе не принадлежитк буйным характерам, недовольным, любящим разрушать. Напротив, это характер по преимуществусозидающий, любящий, идеальный. Вот почему она старается всё облагородить в своем воображении.Чувство любви к человеку, потребность нежных наслаждений естественным образом открылисьв молодой женщине». Но это будет не Тихон Кабанов, который «слишком забит для того,чтобы понять природу эмоций Катерины.

„Не разберу я тебя, Катя, — говорит он ей, —то от тебя слова не добьешься, не то что ласки, а то так сама лезешь“. Такобыкновенно испорченные натуры судят о натуре сильной и свежей».Добролюбов приходит к выводу, что в образе Катерины Островский воплотил великуюнародную идею. «в других творениях нашей литературы сильные характеры похожи на фонтанчики,зависящие от постороннего механизма. Катерина же как большая река. Ровное дно, хорошее —она течет спокойно, камни большие встретились — она через них перескакивает, обрыв — льетсякаскадом, запружают ее — она бушует и прорывается в другом месте. Не потому бурлит она,чтобы воде вдруг захотелось пошуметь или рассердиться на препятствия, а просто потому,что это ей необходимо для выполнения её естественных требований — для дальнейшеготечения».Анализируя действия Катерины, автор пишет о том, что считает возможным побег Катериныи Бориса как наилучшее решение.

Катерина готова бежать, но здесь выплывает ещё однапроблема — материальная зависимость Бориса от его дяди Дикого. «Мы сказали выше несколько слово Тихоне. Борис — такой же, в сущности, только образованный».В конце пьесы «нам отрадно видеть избавление Катерины — хоть через смерть, коли нельзя иначе.Жить в „темном царстве“ хуже смерти. Тихон, бросаясь на труп жены, вытащенный из воды,кричит в самозабвении. „Хорошо тебе, Катя. А я-то зачем остался жить на светеда мучиться!“ Этим восклицанием заканчивается пьеса, и нам кажется, что ничего нельзябыло придумать сильнее и правдивее такого окончания. Слова Тихона заставляют зрителя подуматьуже не о любовной интриге, а обо всей этой жизни, где живые завидуют умершим».В заключение Добролюбов обращается к читателям статьи.

«Ежели наши читатели найдут,что русская жизнь и русская сила вызваны художником в „Грозе“ на решительное дело,и если они почувствуют законность и важность этого дела, тогда мы довольны, что быни говорили наши ученые и литературные судьи»..