Давид Жак Луи

(David) — исторический живописец, знаменитый преобразователь французской живописи конца XVIII столетия, имевший значительное влияние на направление искусства даже других стран (1748—1825). Еще в отрочестве он обнаружил выдающиеся художественные способности. Но, поступив в ученики к Вьену, сначала шел довольно тихо на пути своего развития и только после троекратной неудачи на соисканиях большой награды получил ее в 1774 г. За картину "Эрасискрат открывает причину болезни Антиоха". В следующем за тем году отправился на счет правительства в Италию вместе с Вьеном, назначенным в это время в директоры франц. Акд. В Риме. Проведя здесь пять лет, занимался преимущественно изучением антиков, писал этюды, исполнил лишь немного картин, из которых одна, "Св.

Рох молит Богоматерь о прекращении чумы", доставила ему некоторую известность. По возвращении своем в Париж в 1780 г. Выставил здесь картину "Велизарий" (находится в Лильском музее, гравировано Морелем) и получил за нее звание сопричисленного к Королевской академии живописи, а через три года был принят в действительные члены этой акд. За новое свое произведение. "Андромаха оплакивает смерть Гектора". Эти работы настолько повысили репутацию художника, что король заказал ему картину, предоставив ему и выбор сюжета. Д. Отправился в Рим и, написав там "Клятву Горациев", привез ее в Париж, где она возбудила всеобщее удивление. Погружаясь все более и более в историю древних греков и римлян, он исполнил после того картины "Смерть Сократа" (гравир.

Массаром-отцом), "Ликторы приносят к Бруту трупы его сыновей", "Любовь Париса и Елены" гравированная Видалем) и некоторые др. Отступление от его тем, обычных до этого времени, составляет "Прибытие Людовика XVI в заседание парламента 14 февраля" — картина, принесенная им в 1790 г. В дар Национальному собранию, которое после того заказало Д. Изобразить "Клятву Jeu de Paume", оставшуюся, однако, только в эффектно сочиненном эскизе (гравир. Жозе). Разгоревшийся пожар революции затянул пылкого художника в свой бурный круговорот. Он выступил в роли политического деятеля, попал в 1793 г. В конвент, в качестве его члена участвовал в осуждении короля на казнь, сочинял и предлагал проекты великих национальных празднеств и управлял их декоративною частью и т.

П. В это время из-под его кисти вышли воспроизведения двух кровавых современных сцен — убийства М. Пеллетье и Марата. Падение Робеспьера повлекло за собою арест его друга, Д., и только слава последнего как художника спасла ему голову. По выходе из тюрьмы он снова отдался всецело живописи и написал в 1795-99 г. Одну из лучших своих картин, "Похищение сабинянок", публичная выставка которой доставила ему 65627 фр. Когда верховная власть над Францией перешла в руки Наполеона, Д. Сделался его привилегированным живописцем. Но, увековечивая на полотне славные события Консульства и Империи ("Переход Бонапарта чрез С.-Бернард", "Коронация Наполеона", "Раздача орлов" и т. П.), он не переставал интересоваться древней историей и написал, между прочим, "Леонида в Фермопилах" — картину, оконченную в 1814 г.

И проданную в 1819 г. Вместе с "Похищением сабинянок" за 100000 фр. (обе находятся в Луврск. Музее). Несмотря на благорасположение к нему императора и на получаемые от него милости, Д. Оставался в душе республиканцем. По возвращении Бурбонов он как бывший член конвента и "цареубийца" подвергся изгнанию из Франции, был вычеркнут из списков Акд. Худож. И Почетного легиона и поселился в Брюсселе, где продолжал руководить образованием молодых художников и писать картины. Из произведений, относящихся к этой последней поре его деятельности, наиболее достойны внимания. "Амур, покидающий Психею", "Марс, обезоруживаемый Венерою, Амуром и Грациями" и т. Д. Суждение художественных критиков о Д. Весьма различно, но никто не отрицал его огромного исторического значения.

С Д. Началось решительное перерождение изжеманившегося перед тем франц. Искусства. Он первый снова обратился к изучению антиков, стал заботиться о соблюдении чистоты стиля и здравого воззрения на природу. Это направление он проводил в своих произведениях с убеждением и энергией. Однако он, в сущности, усвоил себе только внешние черты памятников греч. Искусства. Отсюда — окоченелость и мертвенность его картин. Вместо действительного чувства мы находим у него театральную деланность, вместо страсти — притворный, нередко преувеличенный пафос, не столько вдохновение, сколько холодный расчет ума. Кроме того, он вообще не богат изобретательностью. Его композиция отличается разбросанностью. Его фигуры принимают утрированные позы.

Колорит у него чересчур однообразный, порою желтоватый, холодный и лишенный тонких нюансов. Но рисунок старательно выработан, формы благородны, изящны, и особенно в женских фигурах. В портретах он несравненно проще и привлекательнее, чем в картинах, и большинство его недостатков стушевывается перед подражанием природе, не отуманенным предвзятыми принципами. Как на лучшие его работы в этом роде, можно указать на портреты Жубера и Леруа, г-жи де-Сорси, маркизы де-Оливьер, отца Фидельера, Пекуля (нах. В Лувре), Буасси-д'Англа, г-жи Рекамье (в Лувре), ген. Жерара и особенно папы Пия VII (в Лувре). Но главная заслуга Д. Состоит в основании целой школы, в которой его ученикам предоставлялась возможность развивать свои способности сообразно их натуре, без всяких стеснений, и после строгого изучения антиков бросить рабское подражание им и идти не по стопам своего учителя, а самостоятельным путем к совершенству.

Из этой школы вышли Гро, Гране, Друе, Жироде, Жерар, Изабе, бельгиец Навез, Л. Робер, Энгр и мн. Др., менее значительные художники. Ср. F. L. David, "Le peintre Louis David (1748—1825), souvenirs et documents inédits" (П., 1880), Delécluze, "L. David, son école et son temps" (П., 1855). T. Thorc, "Les peintres du XIX siècle, L. David" (Брюссель, 1843). M. A. Th. (Адольф Тьер), "David, souvenirs historiques". E. Chesneau, "Le mouvement moderne en peinture, L. David". A. С-в..