Орел

Орлица, символ небесной (солнечной) силы, огня и бессмертия;одно из наиболее распространённых обожествляемых животных - символов богов и их посланец в мифологиях различных народов мира. Типологически наиболее ранний этап культа О. Отражён в тех мифологиях, где О. Выступает в качестве самостоятельного персонажа (первоначально, вероятно,- тотемистического происхождения). Свидетельства обожествления О. В качестве особого предмета культа (Nasr, «О.-бог») известны в древней центральной и северной Аравии. Сохранение в этом ареале древних семитских (или даже общесемитских) представлений прослеживается при сопоставлении с угаритским мифоэпическим преданием о Данниилу и его сыне Акхате. Мотив отламывания крыльев у О.

Объединяет угаритский эпос с древнемесопотамским, где львиноголового священного О. Анзу (Анзуд) должны одолеть сражающиеся с ним боги.В Древней Месопотамии О. Был символом божества войны шумерской Нинурты (Нингирсу), в Древней Греции - Зевса (ср. Изображение Зевса в виде О. На Крите), в Риме - Юпитера. У финнов, самодийских народностей, якутов, тунгусо-маньчжурских народов и других народов Сибири культ О. Был связан с представлением его в виде помощника или олицетворения шамана (откуда обычные изображения О. На шаманской одежде) и культурного героя. Одним из главных подвигов О. Как культурного героя в мифологиях Евразии (особенно Сибири) и Северной Америки является похищение им света или помощь, оказанная им людям в добывании огня.

В мифе индейцев йокутов и моно О. Помогает койоту высоко поднять украденное тем солнце и повесить его на востоке. У якутов О. Связан с легендой о принесении им огня. При некоторых обрядах врачевания ритуал высекания огня мог совершать только человек, чьим предком был О.К. Леви-Строс в исследованиях по мифологиям индейцев Северной и Южной Америки называет основным миф о разорителе гнезда О. Согласно этому мифу, герой - молодой человек поднимается на дерево, чтобы разрушить гнездо О., в южноамериканских мифах - попугая ара (или другой дневной хищной птицы). Когда он потревожил птенцов, О. Вступает в переговоры с героем и предлагает ему средство для добывания огня. В других вариантах того же мифа герой с самого начала выступает защитником детей О.

По мифу индейцев кроу, жил некогда человек, который мальчиком, играя, упал в огонь и обжёг половину лица. С горя он решил уйти из дома. Сверхъестественные помощники рекомендовали ему попросить помощи у О., и тот обещал помочь герою при условии, что он защитит его птенцов от водных духов. Герой согласился, и О. Привёл его к солнцу, чьи дети вылечили его с помощью волшебного зеркала. В знак благодарности индеец обучил их разным играм и вернулся к О. Вскоре он убил мифическое водное существо, поедавшее птенцов О. Когда дети О. Подросли, они отвели героя домой. Этот миф известен не только у народов современной, но и в древней Америке, ср. Ацтекскую легенду об основании Теночтитлана, где, с одной стороны, говорится об О., сидящем на кактусе, который рос над камнем (до сих пор О., кактус и камень входят в герб Мексики), с другой же стороны, повествуется о поисках дерева, с помощью которого добывается огонь.

Аналогичные мифы известны у народов Западной и Южной Сибири - кетов (енисейских остяков), васюганских хантов, тофов (тофаларов). Важнейшее совпадение между кетским и американскими индейскими мифами о разорителе гнезда О. Состоит в том, что они являются мифами о происхождении огня, о получении его героем от О. (попугая, другой птицы или иногда ягуара), обитающего со своими детьми на вершине мирового дерева. Миф имеет далеко идущие аналогии в мифологии древней Месопотамии, в частности в комплексе мифов, реконструированных по ряду позднейших отражений и практически совпадающих с американско-сибирским вариантом.Согласно шумерскому мифу о Лугальбанде, правителе Урука, О. Анзуд в благодарность за помощь его птенцам передал Лугальбанде такие свои качества, как быстрота передвижения, способность достичь любого места.

Этот миф можно считать ранней литературной обработкой одного из шумерских вариантов мифа о разорителе (защитнике) гнезда О. В мифе о Гильгамеше описано дерево, в ветвях которого О. Анзуд в гнезде поселил своего птенца. После того как Гильгамеш срубил дерево, О. Переселился в горы (позднейший мотив переселения О. В горы известен из аккадского эпоса). Другой вариант мифа о разорителе гнезда О., близкий к кетскому, отражён в шумерском тексте, описывающем, как дети О. Анзу ведут Нинурту на тот свет (в преисподнюю).К ближневосточным трансформациям того же мифа (косвенно отраженного и в сказочном фольклоре многих народов, в т. Ч. И славян) можно отнести и грузинскую легенду, по которой О. В преисподней пожирает детей грифа.

Когда царевич убивает О., благодарный гриф вывозит царевича из преисподней. В идентичных чукотском и эскимосском мифах жена О. Является одновременно женой Ворона (ср. Аналогии в птичьих мифах о Зевсе). У неё двое детей - орлёнок и воронёнок. О. Запрещает детям летать в опасную для них сторону, но они трижды нарушают запрет, и на третий раз орлёнка похищает чужой О. (мотив раздвоения О.). О. Удаётся вернуть сына только с помощью Ворона, который у восточных палеосибирских народов обычно выступает как добыватель огня или света. Противопоставление О. И ворона характерно для некоторых североамериканских индейских, северо-азиатских (в особенности якутских) и австралийских мифов. У индейцев хайда, цимшиан (и некоторых других) в Северной Америке известно деление на фратрии О.

(или волка) и ворона (что подтверждает тотемический характер соответствующих мифов). У тлинкитов фратрия Йеля связывается с вороном, фратрия Канука - с О. (или волком). По мифу хайда. Ворон, украшавший птиц в своём доме, устал и оттого сделал О. Плохой клюв. Обратная ситуация представлена в юкагирском предании, согласно которому чёрный цвет ворона объясняется тем, что его клевал О. Дуалистический миф якутов противопоставлял светлое божество Хомпорун Хотой - прародиделя людей и О. Главе верхних злых духов Хара Суорон - прародителю воронов и той части якутов, чьим тотемом некогда был ворон. С О. Были связаны белые шаманы, с вороном - чёрные. Подобное соотнесение О. И ворона как полярно противопоставленных двоичных социальных и мифологических классификационных символов характерно для северного ареала Евразии и Америки.

То же архаическое противопоставление О. И ворона обнаруживается в социальной символике и мифах Юго-Восточной Австралии, где различались фратрии Клинохвостого О. И Ворона. Такое противопоставление О. И ворона облекается в форму дуалистического мифа.Наряду с сюжетами, где О. Противопоставлена другая мифологическая птица (Ворон, иногда гриф и т. П.), достаточно широко распространены и такие мифологические мотивы, в которых О. Противопоставляются другие животные, в особенности нижнего (водного) мира.Чрезвычайно широкое распространение в мифологии и искусстве стран Азии и сопредельных ареалов имеет мотив борьбы О. И змеи. Согласно аккадскому мифу о царе Этане, некогда змея и О. Дружили, но затем стали врагами после того, как О., боясь, что ему и его детям не хватит еды, пожирает змеёнышей.

В эпосе Гильгамеша, как и в типологически с ним сходных описаниях в мифах многих других народов, О. Связывается с вершиной древа мирового (ср. О. На вершине кактуса в ацтекском мифе), а змея связывается с его корнями.Сходное представление реконструируется для общеиндоевропейского на основании сопоставления древне-исландской традиции с древнеиндийской (ведийской). Предполагается, что в древнеюжноаравийских изображениях борьбы О. Со змеей О. Воплощает солнечное божество, а змея - смертоносное начало, связываемое с луной. В древнеамериканском мифе о происхождении миштеков рассказывается, что двое детей богов по имени «Ветер-девять-змея» и «Ветер-девять-пещера» превратились соответственно в О. И крылатого змея, после чего в качестве культурных героев принесли первые жертвы богам.

Согласно мифу о первоначальном переселении ацтеков, имя О.-змея было у одного из четырёх предводителей ацтеков. Два наиболее распространённых мифологических символа животных - самого мощного в мире зверей - льва и самого сильного в царстве птиц - О. Нередко соединяются в едином смешанном образе львиноголового О. (орлиного льва). Ср. Анзуд. В Древней Мексике названия групп воинов-0. И воинов-ягуаров, наоборот, противопоставлялись по деталям культа. В Ветхом завете в видении Иезекииля (см. В ст. Иезекииля видение) выступает гибридное крылатое существо, имеющее лики О., льва и быка.Если архетипические мифы о похищении огня обычно связаны с птицей, иногда - с О., то вместе с тем в них можно обнаружить и символику полярно противопоставленной огню стихии - воды.

О. Оказывается связанным и с мифом о добывании пресной воды. Так, у тлинкитов О. Предстаёт хозяином колодца с пресной водой. В хаттских и древнехеттских мифах ( в т. Ч. В мифе о Телепинусе), в ритуалах очищения царской четы и строительном обряде О., как посланца богов, посылают к морю. Возвратившись, О. Сообщает, что он видел прежних богов, низверженных в преисподнюю. В ведийском гимне О. Приносит священный напиток сому с неба для бога Индры (РВ IV 27, I). Из этого видно, что связь О. С водой определяется его ролью связующего начала между разными мирами (как и в мифе о разорителе гнезда О.) и разными поколениями богов, в частности как посланца богов, способного быстро покрывать большие расстояния, разделяющие эти миры.Частый мифологический мотив представляет О., похищающий ребёнка, которого он чудесным образом спасает (как младенца - Гильгамеша в позднейших версиях легенды, дошедшей в передаче античных авторов) или возносит к небу (как Ганимеда в греческом мифе, ср.

Сходный мотив на позднесасанидском блюде 6 в. Из Эрмитажа с изображением богини, возносимой священной птицей, и двух мальчиков - символов Митры и Кочи. Параллель у равнинных майя и т. П.), или носит на себе героя мифа, переходящего из одного мира в другой.В хурритском мифе о Гурпаранцаху рассказывается, как Аранцах (хурритское название реки Тигр) превращается в О. И «по воздуху» летит на Аккад. Те же представления об О.-реке отражены в древне-хеттском названии реки в Малой Азии HaraS-hapas (буквально «О.-поток»), имеющем соответствия в древне-европейской гидронимике (кельто-иллирийск. Arlape, Eriaf) и поэтому возводимом к общеиндоевролейским названиям рек, а также в архаическом славянском названии реки Орёл.

Связью О. С водой объясняется одно из индоевропейских табуистических названий О. Лат. Aquila, «орёл» (с дальнейшими производными словами:aquilo, «северный ветер», aquilus, «тёмно-коричневый», «коричнево-чёрный» и т. П.) от aqua, «вода».Принадлежностью к нижнему миру определяется возможность негативной роли О. Так, в греческом мифе превращение в морского О. Служит наказанием для Пандрея, брата Прокриды, укравшего золотую собаку из святилища Зевса (чьей птицей был О.). У тлинкитов есть миф, где убийца неверной жены находит приют у О., женится на орлице и охотится в орлиной «личине», причём подгоняет кита к селению своих бывших соплеменников (то же противопоставление О.- кит, что и в других американских индейских и палеосибирских мифах).Некоторые из мифологических, позднее орнаментальных мотивов, связанных с О., засвидетельствованы памятниками изобразительного искусства.

Образ О., связанный с космогоническими представлениями и с мифом о культурном герое, чрезвычайно распространён в символике первобытнообщинного и родо-племенного общества, а также древнего мира (особенно Передней Азии). В Древней Греции О. (иногда с Перуном в когтях) - важнейший атрибут Юпитера, получающий (особенно в эпоху эллинизма, не без влияния восточных культов) дополнительное значение солярного символа. Искусство Возрождения и последующих эпох отразило традиционные мотивы античной мифологии (О., несущий Ганимеда, у Рембрандта). Образ двуглавого О., представляющий собой, вероятно, первоначально отражение характерной двучленной (симметричной) структуры многих архаических мотивов, связанных с О., позднее становится весьма популярным в искусстве (уже в древней Малой Азии в хеттский период) и в геральдике.

Геральдическое значение О. Характерно ещё для Шумера (О. С львиной головой), боевая инсигния Древнего Рима, изображение О. (белый, чёрный, одно- или двуглавый) в государственной геральдике Византии, Польши, Германии и других стран (двуглавый О.- важнейшая составная часть герба царской России).В библейской метафорике О. Служит воплощением божественной любви, силы и мощи, юности и бодрости духа, но также и гордыни (последнее значение соответствует роли этих птиц в средневековой легенде об Александре Македонском, пытавшемся достичь неба с помощью двух О.). Орнаментально стилизованные О.- типичная деталь убранства средневековых храмов, особенно романских (для которых характерны «орлиные капители» и «орлиные кафедры»), а также литургических одеяний и предметов (в т.

Ч. Православных). Благодаря легендам из «Физиолога» (стареющий орёл взлетает к солнцу и, окунувшись там в волшебный источник, обретает молодость и здоровье) О. Служит в средние века символом крещения, а также воскресения. Углублению религиозно-дидактического смысла О. Как знака возвышенно-пламенной религиозной любви способствуют также легенды об О., имеющем обычай возносить своих птенцов к солнцу, а также о сверхъестественной стойкости зрения этой птицы (которая якобы может созерцать дневное светило без ущерба для глаз).О. Является символом евангелиста Иоанна и одним из «четырёх апокалиптических зверей», а в светской эмблематике - атрибутом правосудия, зрения (в аллегории пяти чувств), гордыни.Переходящая ещё из древнего мира традиция совмещения в единой композиции полярно противоположных символов - О.

И змея - в средние века обретает значение борьбы Христа с сатаной, а в новое время - переходит в политическую геральдику. Символика О. Как воплощения слова использовалась в 18 в. Э. Сведенборгом. В литературе, особенно поэзии, новейшего времени античные мифологические мотивы (образ поэта как Ганимеда в ранних стихах Б. Пастернака. «Жар предплечий студит объятие орла») переплетены с более поздней средневековой символикой, в которой нередко сочетаются два наиболее универсальных зооморфных мифологических символа - О. И лев («все пойму, Видя льва, стремящегося следом, И орла, летящего к нему», Н. Гумилёв). А. Платонов в повести «Джан» использовал архетипический образ охоты на О., в которой приманкой оказывается человек (как у индейцев хидатса) и оппозиция охотник.

О. Переворачивается (что характерно для мифопоэтической мысли).Лит. Иванов В. В., Восстановление первоначального текста кетского мифа о разорителе орлиных гнезд, в кн. Материалы Всесоюзного симпозиума по вторичным моделирующим системам I (5), Тарту, 1974, с. 61-64. Ионов В. М., Орел по воззрениям якутов, СПБ. 1913 (Сборник Музея по антропологии и этнографии, т. 1, в. 16). Клингер В. П., Две античные сказки об орле и их позднейшие отражения, «Университетские известия», Киев, 1913, № 1. Мелетинский Е. М. Палеоазиатский мифологический эпос. Цикл Ворона, М„ 1979. Штернберг Л. Я., Культ орла у сибирских народов, в его кн. Первобытная религия в свете этнографии, Л., 1936. Cook А. В., Zeus. A study in ancient religion, v. 1-2, Camb., 1914- 1940.

Fuhr-Jаерреlt I., Materialien zur Ikonographie des Lowenadlers Anzu-Imdugud, Mönch., 1972. Hruska В., Der Mythenadler Anzu in Literatur und Vorstellung des alten Mesopotamien. Budapest, 1975. Wilke G., Der Weltenbaum und die beiden kosmischen Vögel in der vorgeschichtlichen Kunst, «Mannus», 1922, Bd 14, S. 73-99.В. В. Иванов, В. Н. Топоров.(Источник. «Мифы народов мира».).